Мигалкин Николай Михайлович

рядовой

Киренский р-н д Кривая Лука

_03.1943

Отец был земледельцем, работал бригадиром в колхозе, растил хлеб для страны, для фронта. Его опытнейшего хлебороба оторвали от архиважного дела тогда и угнали за тысячи вёрст на заготовку дров для Иркутского авиазавода. Жили родители в Киренского районе, в деревне Кривая Лука,в небольшом доме с при строем. В семье было девять детей. Семья жила небогато, но и не бедствовала. Грянул 1917 год, во время коллективизации отец первым вступил в колхоз и добровольно сдал сдал туда все что было в хозяйстве- и семья стала самой бедной в деревне. В 1935 году в Кривую Луку приехали переселенцы из Воронежской области-18 семей, которые раньше не занимались земледелием. Председателя колхоза выбрали из числа приезжих. Местных условий хозяйствования он не знал, и вся фактическая работа легла на бригадира моего отца. Техники никакой, рук в хозяйстве не хватало. Человек скромный и работящий, он тянул этот воз с 1935 по 1943 год-мы его дома и не видели. Когда отцу пришла повестка, большого переполоха она в семье не вызвала-ведь речь шла о мобилизации на трудовой фронт. Все понимали-рабочие руки стране нужны, поработает и вернётся. На сборы дали день, отец пришёл с работы, все сели за стол,медленно зачерпнул пару ложек из общего блюда.. Он внимательно смотрел на детей, по его впалым щекам медленно прокатились неудержанные крупные слёзы. О чём он думал? Как будет без него семья ребятишки? Или чувствовал что уходит навсегда? ”Мать собирай! ”-бросив ложку на стол, встал из за стола. Мать в растерянности суетилась, обещала дослать что то посылкой..В ограде райвоенкомата их держали три-четыре четыре дня, Почему-то под охраной. Спали в одежде на траве. По ту сторону забора толпились родственники с узелками, мешками, котомками, некоторые тоже ночевали тут же, пытались передать что то съестное-новобранцев всё это время практически не кормили. Обозом, на машине и в теплушках до Иркутска трудоармейцы добирались месяц. В первом письме отец о себе почти ничего не сообщал, всё спрашивал о семье, во втором и последнем письме отец просил мать беречь себя и детей. Чуть позже пришло короткое сообщение на обычном тетрадном листе: ”Мигалкин Николай Михайлович, 1898года рождения умер З августа 1943 года”.Уже после мать узнала от сослуживого как отец прожил пря•теднщя мерздды жизни. Работали они в районе нового Иркутска. Спали на нарах. Ни воды умыться и хоть что то постирать, ни тем более бани не было-заедала вошь. Заготавливали чурки длиной в метр-полтора каждая. Для каких именно нужд -они не знали, слышали только, что они как то связаны с заводом имени Сталина во втором Иркутске. Работали по 10-11 часов в сутки. Все операции вручную, а это повалил, распил, погрузка... Рано утром, получив в столовой жидкую балансу из Черемши, капусты и едва угадываемой в жиже картошки, до места они шли пешком несколько километров строем, под охраной, как арестанты. Редко у кого было что взять с собой в лес из еды. От Черемши, которая росла кругом, сытости было мало. Размер хлебного пайка трудоармейца зависел от категории. По первой-800граммов, по второй-400, по третьей-совсем крохи.. Голодавшие люди жалели, что по здоровью и возрасту их не могли взять на передовую, которая виделась не подвигом, а спасением. Люди умирали ежедневно:в бараках, на работе, по дороге.. В конце дня машина собирала трупы. Кого то хоронили за оградой авиазавода, кого то закапывали прямо в лесу, на месте работы , кого то на кладбище для заключённых в Ново-Ленино. Ямы зарывали, пересыпая тела известью. Отец едва ходил. В жизни своей он умел только работать, и это был единственный способ существования- другого он видимо не мыслил. Поднимал товарищей, уговаривал их вставать, что-то делать... В тот августовский день, он полуживой, дошёл до работы, а вот в Барак вернуться уже не смог, упал. Хватились на перекличке и тут же собрались записывать отца в дезертиры. Мертвого нашли в лесу на месте работ, когда отряд пришёл утром на участок. Тело погрузили на грузовик с другими трупами.Товарищи просили похоронить отца отдельно-но им не позволили. Тогда они попытались как то поспособствовать, чтобы заработанные им деньги получила семья. 750р по тем временам было бы большое подспорьем фактически голодавшей семье!Долго мать ждала этих денег-не дождалась. Так вот жили и умирали трудоармейцы 1942-1944годов, люди принудительно мобилизованные из сельской местности на промышленные предприятия. Но почему то их имена не остались в списках райвоенкоматов? И хотя все это было во время войны, когда случались чрезвычайные ситуации с нехваткой рабочей силы на оборонных заводах, к её пополнению относились мягко говоря не самым лучшим образом, и разве справедливо что у рабочих трудового фронта отняли право памяти о них. Фронт на котором они трудились, долгие десятилетия замалчивался, об этих бойцах не вспоминали в торжественные дни Великой победы, как будто их и не было на свете вообще. Но помнили их родные и близкие. Я считаю что их имена должны быть занесены в Книгу Памяти наравне со всеми погибшими на фронтах Великой Отечественной войны. Ведь как бы не складывалась судьба этих людей на трудовом фронте, они делали всё что могли!