Крылова Мария Прокофьевна

ст.лейтенант мед службы

Одесса

июль 1941

51 армия Крым, 1-я Польская армия

Моя война началась в фортификационном батальоне. По-просту говоря рыла окопы под Одессой. Осенью 1941 из Одес-сы меня направили в формирующуюся 12 осб (отдельную стрел-ковую бригаду), 51 армии. Бригада готовилась к десантирова-нию с моря на Крымский полуостров. Медсанбат бригады выде-лил передовой хирургический отряд для десанта туда я и по-пала. Наступление на Крым я начала 31 декабря 1941 года. На хвосте у разведроты нас высадили на восточном берегу полу-острова. Закрепились, организовали перевязочный пункт. Ранения в основном на минах. Работали, оперировали, сами с поля боя таскали раненых мальчишек. За первые три дня ни крошки во рту. Даже воды не было, одно слово-Крым. Ночью приходила баржа, раненных за-бирали. И на барже ни воды ни хлеба. . Тре-тьего января 1942г. с самолетов сбросили нам воду и харчи. За харчами морем подошли основные силы бригады. После занятия Феодосии меня откомандировали в сформи-рованный в Крыму госпиталь для оказания помощи в медицин-ском обслуживании раненых. А вскоре начался печальный по-ход в обратную сторону. Два месяца отходили от Феодосии до Керчи. Шли в непре-рывных тяжелых боях. Рядом с нами шли морские пехотинцы (83 морская бригада). Мою, 12 бригаду, немцы разбили. Остатки войск стали отводить морем в Тамань, а мы оставались в Керчи с раненными. Немцы сильно давили. Отбивались от немцев остатки морских пехотинцев и ра-ненные. Поднимал комиссар. Хлебнет из фляги спирта, пистолет вверх и За мной! Ребята в бескозырках, ленточки в зубах, тельняшки на себе рвут Страшные бои! На моих глазах матросику бедро оторвало. Жуткий фонтан крови! Мне потом много лет этот фонтан снился. На нашем берегу попала в Темрюк на переформирование. Оттуда в Новороссийск. В Новороссийске я уже стояла у опера-ционного стола. С первого дня хлебнула лиха. Раненные запу-щенные, по неделе без медицинской помощи. Перевязка прямо на поле боя и все. Тяжелейшие ранения, сплошь полостные опе-рации, и всюду черви. В тканях, в ранах, под гипсом везде черви. Почти перед каждой операцией отмывали гниющие ткани и червей. В августе сорок второго меня отправили в резерв в Кур-ганную. Формировалась 9 приморская армия. Там меня опреде-лили в Эвакогоспиталь. С этим госпиталем я и закончила войну в сорок пятом. Главный врач Симонович Георгий Степанович, шестидеся-ти лет, из Ейска. Великолепный хирург, заслуженный врач. Ум-ница, из старой интеллигенции. Бывал в Риме, учился в Сор-бонне, дружил с Шаляпиным. Для меня он был почти бог. Я ведь до войны козу пасла, потом фельдшерское училище вот и все образование. Для иллюстрации пример. Уже в Польше, в 44, поселили персонал госпиталя в доме польского пана. А у пана библиотека огромная. Собрания сочинений разных авторов. Обложки в со-браниях внешне одинаковые, вот я и спросила Георгия Степано-вича: А на кой черт пану столько одинаковых книжек? Дальше можно не объяснять! За годы войны Георгий Степанович вывел меня из козье-го прошлого. Относился ко мне, как к дочери. Терпел он меня, наверное, за полученные в наследство от папы правильные руки. Очень быстро я стала его единствен-ной операционной сестрой. А как мне доставалось за мое дере-венское образование и за неуемный характер! Сколько я плака-ла! От обиды плакала, и от стыда! Но, таки, он меня выучил! Ко-гда в 1946 году я поступала в Кубанский медицинский институт, одно упоминание, что я ученица Симоновича и его операцион-ная сестра, вызывало завистливые взгляды педагогов.