Козьминых Ирина Георгиевна

старший сержант медицинской службы

г. Пермь

1942

Военно-санитарный поезд (номера 243 и 221)

Это небольшое воспоминание о рассказах моей мамы, старшей медицинской сестры военно-санитарного поезда Козьминых Ирины Георгиевны.Маму не брали на фронт, так как у нее не было военной специальности. По ее заявлению РК ВЛКСМ направил маму на курсы медсестер, организованные обществом Красного Креста, после их окончания и принятия присяги мама служила старшей медицинской сестрой военно-санитарного поезда. Имела звание старшего сержанта. Мама отвечала за работу шести вагонов с ранеными плюс ещё один был закреплён лично за ней. Они забирали раненых и больных воинов с передовой и отвозили их в тыловые госпитали. По дороге делались операции, проводились лечебные процедуры, санитарная обработка, перевязка ран. Несмотря на опознавательные знаки (кресты на крышах вагонов) фашисты бомбили и обстреливали военно-санитарный поезда. Поэтому часто приходилось осуществлять погрузку бойцов в поезда ночью в полной темноте. Конечно, никаких платформ на местах погрузки не было, и погрузить носилки с тяжело ранеными бойцами в вагон было очень нелегким делом. После погрузки и санобработки раненые не могли поверить, что находятся в чистоте, тишине и покое после боёв, бомбежек и обстрелов. Маме пришлось увидеть много страданий, как физических, так и моральных, много смертей. Работали без сна и отдыха, спасая жизни раненых... Эта сторона войны освещена очень мало. Редко кто задумывается о том, какие тяжёлые ранения получали бойцы на полях сражений. Это и утраченные конечности (иногда все сразу!), и ранения в живот, которые почти всегда были смертельными, так как развивался перитонит, а антибиотиков тогда не было, и челюстно-лицевые ранения, когда у человека вместо лица была сплошная рана, отсутствовали нос, рот, челюсти. Ампутировать приходилось также отмороженные конечности (посло многочасового лежания на снегу), конечности пораженные газовой гангреной - следствие того, что в рану попала грязь. Вообще, раны были ужасно загрязнены, гноились, а в гное нередко заводились личинки мух. Всё это надо было обрабатывать и лечить. Один боец сказал маме: \"Вот смотрю я на вас, товарищ военсестра и удивляюсь: я, мужчина, не могу без содрогания смотреть на эти раны, а вы их обрабатываете! Какая вы бесчувственная!\" Мама ему ответила: \"Ну, хорошо, дам я волю своим чувствам, зарыдаю и убегу. Кто будет лечить ваши раны?\" Один раз в вагоне, который был под ответственностью мамы произошёл трагический случай. Один раненый, считавшийся лёгким, наклонился, чтобы надеть тапочки. Оказалось, что у него в шее застрял осколок, который то ли не заметили, то ли не решались извлечь в условиях поезда. От наклона головы осколок перерезал сонную артерию, и кровь забила фонтаном. Когда мама прибежала, всё уже было кончено. На обратном пути (из тыла на фронт) проводилась полная дезинфекция всего состава, матрасы, одеяла, бельё автоклавировались в специальном вагоне. Один раз состав загрузили боеприпасами и все спали на ящиках со снарядами. У меня есть краткие мамины воспоминания об этих тяжёлых и незабываемых днях её жизни, но очень многое она рассказывала только мне: писать об этом было слишком страшно...Мама была награждена орденом Отечественной Войны II степени, многими медалями