Божков Иван Гаврилович

Старший сержант

д. Тихиль, Смоленской обл.

Довоенная биография Учитель Военная биография Воевал в составе 77-го гвардейского стрелкового полка, 26-й гвардейской Восточной Сибирской дивизии, 11-й гвардейской Армии, 3-го Белорусского Фронта. Участвовал в Орловской, Брянской, Витебской, Гумбинненской и Восточно-Прусской наступательных операциях, а также в штурме Кёнигсберга. Биография после войны Фронтовые дороги отца Уехал я из родного дома в 17 лет, а отцу моему было 42 года. Через восемь лет мой отец, Божков Иван Гаврилович, умер от тяжелой болезни. Явилась ли его болезнь следствием войны или это было что-то другое, сейчас неизвестно. Когда в детстве мы были вместе, я мало разговаривал со своим отцом о его военной молодости. Однако некоторые воспоминания из детства о его фронтовых буднях на войне остались со мной на всю жизнь. Первые мои воспоминания были о его прибытии на фронт. После учебного подразделения (где-то под Муромом) их роту автоматчиков-пехотинцев посадили на поезд в вагон ("теплушку" по его словам) и повезли на передовую. Ехали они долго, и перед самой линией фронта на состав был совершен массированный налёт немецкой авиации. Поезд был разбомблён. Новобранцы выскакивали наружу и пытались спастись, подальше убегая от горящих вагонов. Мой отец вместе с остальными бойцами спрыгнул с поезда, добежал до воронки от снаряда, запрыгнул в неё (как учили действовать во время налётов) и стал ждать, когда всё затихнет. Погода была осенняя, подмораживало. Успокоилось всё только ближе к ночи. Он услышал шаги санитаров, которые подбирали раненных. Но они находились не очень близко и его зова о помощи не услышали. Отец стал выбираться сам и понял, что попал в торфяное болото. Мокрая и холодная жижа затягивала его вглубь воронки. Когда он поворачивался на бок, она засасывала ещё глубже. Пришлось думать – как выбираться? Звать на помощь бесполезно - санитары ушли далеко. Решил выбраться с помощью автомата, который находился за спиной. Почти вся ночь ушла на то, чтобы медленно как-то снять автомат через голову, положить под живот и, опираясь на него, подгребая под себя торфяное месиво, выбраться на поверхность из воронки. Под утро, выбравшись наверх, он понял, что ранен осколком снаряда в бедро. Почти потерявшим сознание, его и подобрали санитары, вышедшие после ночи ещё раз пройти после бомбёжки. Первое боевое крещение закончилось госпиталем, где кроме ранения врачи лечили ещё какое-то инфекционное заболевание - последствие торфяного болота. Он рассказывал также, что в госпиталь перед окончанием лечения приезжали «покупатели» и забирали выздоровевших бойцов на фронт. Чтоб ещё раз не попадать в такие воронки, служа в пехоте, с первыми же «покупателями» он подался в минометчики. Отец вспоминал об этом времени, как об очень тяжелой службе. Если в пехоте солдаты на передовой получали по большей вероятности пулевые ранения, то здесь минометчики часто теряли или руку, или ногу или же погибали. То есть остаться калекой, чтобы вернуться домой беспомощным – это для молодых парней было неприемлемо. Отцу повезло – осколок мины попал ему в локтевой сустав левой руки. Рука осталось целой, но потом, работая учителем в школе, его рука не могла разгибаться на полный разворот, оставаясь под углом. После очередного госпиталя и такого ранения его признали годным для продолжения службы связистом. До конца войны он таскал «катушку» с проводами, обеспечивая связь командира роты с другими военачальниками. Война завершилась для отца в Восточной Пруссии. Уже был взят Берлин, а в Восточной Пруссии в мае месяце 1945 года ещё шли бои. Многие солдаты ждали окончания боевых действий, а приходилось воевать. Немцы здесь сражались жестко, и города приходилось брать штурмом. Ещё отец рассказал о случае своего спасения от смерти, в самом конце войны. В какой-то густо заросшей кустарником (по его рассказам) местности, он налаживал связь и не заметил, как с другой стороны кустов подошли немцы и стали окапываться. До своих ему было метров четыреста, но это было чистое поле и на нём пару деревьев. Надо было перебежать незаметно через это поле и вернуться к своим. Как только он начал бежать к ближайшему дереву, немцы заметили его и стали стрелять, но потом затихли. Тогда он не знал, почему это случилось. Оказалось, что они решили взять «языка» и осторожно подползали к дереву. До наших оставалось метров триста, и отец принял решение бежать дальше. Тогда начали стрелять с нашей стороны. Оказалось, командир роты и некоторые солдаты видели, что происходит. Командир приказал попытаться уничтожить немцев, но если им удастся доползти к нашему солдату, то не позволить им добыть «языка». К счастью, солдатом, который вёл огонь из автомата, оказался земляк – из одного района призывались… И он потом говорил, что стрелял поверх его головы. Немцы тоже стреляли в нашу сторону. Когда отец добежал до своих, его стали «качать» - остался жив, несмотря на то, что стрельба велась с двух сторон. Происходило это всё весной, в апреле 1945 года. После взятия Пиллау (ныне Балтийск) война для моего отца закончилась.